Из журнала

мои тел.: +7928-440-36-26, 8(86132) 96-291

Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, чтобы понять, как хороша жизнь."

Спасибо за то, что Вы посетили мой сайт

«Кто хочет сделать – ищет возможности, кто не хочет - ищет причины».

====================================================================

Статья из журнала РоКК

"РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО КРАСНЫЙ КРЕСТ"

Для увеличения нажмите на рисунок

=============================================================================

Краснодарские 12 октября 1991 года.

ИЗВЕСТИЯ

ЧЕЛОВЕК ИЗ БОГАДЕЛЬНИ

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

«НО БОЛЬ ЕГО ГРОМАДНЕЕ ВСЕЛЕННОЙ!»

«Всякая человеческая судьба трагична, потому что ее венчает смерть...»

Кажется, Екклесиаст.

В ДЕТСТВЕ я очень завидовал безруким и безногим: мне представлялось большим шиком пройти по улице на костылях или с пустым рукавом. Их было много тогда, людей, обрубленных войной, и отношение к ним было обыденное, и женщины от них не шарахались, а вцеплялись хватко: главное, мужик.
Теперь их совсем не осталось, за редчайшим исключением. Они умерли быстро, не дождавшись льгот для фронтовиков, потому что проливали кровь в прямом смысле, а не фигурально, и здоровье их было подорвано. Льготы достались другим.

Их, повторяю, было слишком много, калек второй мировой мясорубки. Иначе власти нашли бы средства изолировать их от общества, чтобы они не мозолили людям глаза своими физическими изъянами, не портили картину.

Знаю, что говорю. Вот пример. Лет десять назад туристским теплоходом попал я на остров Валаам, что затерялся в холодных водах Ладожского озера. У сходней безногий человек просил подаяние. Экскурсовод повела по острову, приглашая любоваться живописными скалами и лесом, показала разрушенный скит, пару часовен. И повернула обратно.

— А как же монастырь? — спросили знатоки.

— Да он далеко отсюда, километров шесть,— неохотно ответила гид. — Там сейчас инвалидный дом, ничего интересного.

Как глубоко были у нас упрятаны люди, ставшие инвалидами с детства или с самого рождения!
Так глубоко, что никто не видел. С ними поступали очень просто: распихали по домам престарелых, там им и место!

И во всем этом был свой идеологический смысл. Ведь посудите сами, граждане: счастливую нашу долю олицетворяли произведения искусства вроде скульптуры «Рабочий и колхозница», символизирующей красоту, здоровье, энтузиазм народа, прочность системы. Уместно ли на фоне этого величественного монумента появление искореженной болезнью фигурки инвалида в коляске?

Так мы рассуждали. Когда душа человеческая стенала, мы говорили, что это нетипично, и отгораживались от нее масштабами наших достижений. Но если тебе, а не кому другому, выпал тот самый нетипичный жребий, если у тебя болит, то на кой черт тебе эти достижения.

ВЛАДИМИР СТОЛЯРОВ показывает свою фотографию в двухлетнем возрасте. Здоровый хлопчик. Именно в ту пору у него началась атрофия мышц. Теперь ему около сорока. Слабость мышц такова, что он не в состоянии держать свободно голову, повернуться с боку на бок или удержать в руке стакан с чаем. Тело его немощно, и, когда его переодевали, детвора сбегалась, изумленно тараща глаза.

— Я к этому привык, — почти спокойно говорит он.
У него голова обыкновенного зрелого мужчины, очень симпатичного, умные глаза, красивый баритон. Но туловище почти не угадывается под простыней.

— Ну как, сумели заснуть? — спросил он на другой день после первой встречи.
Он понимает, что малоэстетичен для зрительного восприятия.

А ведь в порядке был бы мужик!
Он убежден, что его залечили. По шесть-семь месяцев в гипсе при прогрессирующей атрофии мышц. Потом врачи и вовсе махнули на него рукой, заявляя с хамской прямотою:

— Зачем тебя лечить, все равно помрешь через пару месяцев.
И он смирился, рассудив: ладно, я умру, мать перестанет со мной колотиться, выйдет замуж, будет у нее личная жизнь.

Он ждал смерти десять лет без всякого лечения, потом понял: с ним просто не хотят возиться.
И тогда он начал действовать. Характера и настойчивости у него, слава Богу, достаточно. Не стеснялся беспокоить телефонными звонками ответственных товарищей. Его стали ежегодно посылать в санаторий. Всякий раз после курса лечения он чувствовал себя бодрее. Но решительного улучшения не наступало. И не могло наступить.

Потому что, во-первых, ни разу не доводилось ему попасть в здравницу, которая специализировалась бы именно на его болезни; возможно, в наших пределах таковой вообще не существует. Его просто «пристегивали» к какому-нибудь санаторию, и медики выходили из себя: ты не по нашему профилю. Ни разу он не получил полного и необходимого для его недуга комплекса лечебных процедур.

Во-вторых, медики наши не шибко обременены чувством милосердия. Есть среди них, люди безграничной доброты и сострадания, но — назовем вещи своими именами — они в меньшинстве. Основная масса людей в белых халатах не отличается ни высоким профессионализмом, ни самоотверженностью.

У Владимира Столярова средств на подарки нет. Ну, на нет и суда нет. В нынешнем году он был в санатории в Анапе — из десяти ванн получил четыре, столько же грязей. Еще имел массаж, а больше — никаких процедур. Ведь его надо переложить с кровати в коляску, одеть-раздеть, отвезти-привезти и прочее — и все за спасибо. Ищите дураков в других ведомствах!

Раньше все делала мать, которая постоянно сопровождала его в санатории, но потом она сама слегла в параличе и, промаявшись несколько лет, умерла.

И теперь он совсем один. Здоровому не понять, что такое во всем зависеть от людей. Он невольно постиг забытую науку физиогномику, моментально определяя, что за врач, что за сестра или нянечка, насколько добры, насколько подвержены настроению. Это для него очень важно. Хочется, скажем, сделать глоток воды — невинное для любого желание, а ему надо прежде просчитать ситуацию: здешняя вода не слишком хороша, слабит, может появиться надобность, а нянька не в духе, рыкнет и хлопнет дверью, и будешь маяться животом, да еще стресс от чужого хамства, досада на собственную немощь. Так что лучше потерпеть без глотка.

ДАЛЬШЕ мне придется говорить уже совсем жесткие вещи. Потому что, как ни крути, а на поверхность всплывает вполне тупой и скотский вопрос: а зачем такому вообще жить на свете?

Сколько же за долгие годы перед ним промаячило глаз, в которых он явственно видел этот вопрос.

Но давайте не будем слишком строгими к слабомозглости некоторых наших вопросов.

В сущности, нас так воспитали. Нашу нравственность раздавили, с ранних лет развивая в нас эгоизм молодости и здоровья. Бодрыми жизнерадостными песенками, литературой, где сплошное созидание, любовь и свадьба в эпилоге, будто дальше и жизни нет, плакатами с белозубыми улыбками, спартакиадами, куда не было пути ни старым, ни увечным. Молодым везде у нас дорога, а старикам да слабакам... К слабым у нас вообще отношение брезгливое.

Но вот передо мною не металл, а живая плоть Володи Столярова. И это уже не фальшивый, а подлинный символ — бездушия и жестокости системы по отношению к отдельно взятой личности. Ведь он мог быть совсем другим, если бы получил всю необходимую медицинскую помощь. И дело не в том, что на его здоровье пожалели денег. Деньги тратятся и на его содержание в доме престарелых, и на лечение: только последняя поездка в санаторий обошлась государству почти в 1400 рублей. Но каков результат поездки — я уже говорил. Потому что никто у нас не заинтересован поставить человека на ноги, и даже если выделяются деньги, то с подразумеваемым присловьем: бери да не гавкай.

Вот и сюда, в богадельню, на казенный кошт запихнули их — Столярова и других молодых ребят, — чтобы только отвязаться: сыты, одеты, под крышей — какого вам еще лешего?

По какому праву соединили престарелых и инвалидов? Чтобы давить на психику и тем, и другим — вы отработанный человеческий материал, а вы — материал попросту бросовый?

Это вот в разных там Америках, где загнивающие и смердящие акулы империализма только тем и озабочены, как бы перегрызть друг другу глотку, вдруг взяли и все пассажирские автобусы оборудовали подъемниками для инвалидов в колясках. И продолжают ломать голову: что бы еще такое сделать, чтобы у человека, имеющего физические проблемы, было как можно меньше проблем.
Есть в тимашевской богадельне другой Володя, уже немолодой, но и не старик, инвалид, но, к счастью, самоходен. Он уходит на речку и живет там по многу дней, промышляя рыбалкой, ночуя у костерка, укрываясь тряпьем да целлофаном, день ото дня становясь чумазее, как бродяга лесополосник. В свое официальное обиталище является лишь по временам. Он бежит от атмосферы дряхления и тлена, маразма и тоски, и его, по-моему, нетрудно понять.

ЗНАЕТЕ, что угнетает инвалидов в этом приюте больше всего? Сознание своей ненужности. Вот, понимаете ли, они не хотят быть нахлебниками, а хотят быть полезными; Чтобы дали им какое-то дело, чтобы из-под их рук выходило нечто овеществленное.

По-моему, общество наше оставалось глухо к проблемам инвалидов прежде всего потому, что оно их, инвалидов то есть, попросту не видело. Последнее время стало кое-что меняться. Начали пускать их потихоньку на спортплощадки, и уже мы видим по телевизору мускулистые тела и азартные лица безногих футболистов, безруких бегунов, слепых велосипедистов; ко многому, оказывается, может приспособиться человек, но главное — их бытие стало наполняться жизнью!

Все-таки как-то стала себя показывать и линия милосердия, некоторым инвалидам посчастливилось обзавестись колясками, даже импортными, и они покатили по улицам городов и станиц, и прохожим было непривычно это зрелище поначалу, они всматривались с оторопью и любопытством, с каким когда-то пялили глаза на первых появившихся у нас африканцев.

Володе Столярову коляски не досталось. Вернее, у него есть старенькая, наша соотечественница, тяжелая и неповоротливая, ему не по силам. Самые подходящие для него коляски выпускает германская фирма «Майра». Но где взять Столярову две тысячи долларов на покупку?

Сейчас он... как сказать?.. «Носится с идеей» - о нем, обездвиженном, не скажешь. «Вынашивает»? Тоже не годится. Словом, он составляет проект лечебного учреждения для больных спинальной амиотрофией — это выставленный ему врачами диагноз. «Таких, как я, страждущих, много, — говорит он. — Почему бы не создать на нашей благословенной Кубани санаторий для спинальников? Специальный, чтобы по-настоящему лечил людей. И возвращал их в строй, к полнокровной жизни».

Одно только его смущает. В его проекте непозволительно много в нашем понимании обслуживающего персонала — сестричек, нянечек, врачей. Что вы, скажут ответственные товарищи, это слишком дорого обойдется. Но он-то знает, что иначе никак нельзя, он это знает лучше, чем кто бы то ни было. Наверное, в Четвертом управлении не считались с затратами. Столяров доказывает: такое лебучреждение могло бы возвращать людям здоровье, и в конечном итоге это оказалось бы экономичнее, чем нынешние бестолковые траты.

А ТЕПЕРЬ вернемся к вопросу о том, в какой ситуации стоит, а в какой не стоит жить. Незадолго до кончины 95-летняя Мариэтта Шагинян, уже глухая, слепая и почти недвижимая, давая интервью для телевидения, воскликнула: «Мне никогда не было так интересно жить, как сейчас!» Это сказала женщина, пережившая в свое время любовь, ощущение молодости, здоровья, женщина неукротимого темперамента, которая, казалось, должна прийти в отчаяние от своего беспомощного состояния. Но вот, пожалуйста... По-моему, над ее словами стоит задуматься.

Всякая человеческая судьба трагична. Даже самая счастливая. Потому что ее венчает смерть. Рано или поздно она подступает к каждому, и те, кто с высоты своего физического благополучия считали бытие увечных никчемным, обычно бывают застигнуты ею врасплох. Они ведут себя самым малодушным образом в ее неторопливых холодных объятиях, судорожно цепляясь за рвущуюся нить, вымаливая у смерти каждый лишний вздох и доводя до отчаяния родных и близких своими капризами. В эти минуты к ним приходит запоздалое осознание истинной цены жизни.

Приходя в этот мир, мы получаем от матери-природы неравноценный ресурс. Одному отмеряются лошадиное здоровье и жеребиная стать. Другому — почти ничего. Мы называемся люди, и потому должны помогать обделенным меньше страдать от этой несправедливости. Жизнь одна, какиё бы там глупости ни болтали о переселении душ. И потому она уникальна. И потому прекрасна, несмотря ни на что.

Как сказал Евтушенко:

И спасибо самой сильной боли,
Ибо что-то все-таки дала.
И спасибо самой сирой доле,
Ибо доля все-таки была.

Г. ТАМБИЯНЦ.

==============================================================================

Статья из районной газеты "ПРИАЗОВСКИЕ СТЕПИ"

Для увеличения нажмите на рисунок

=============================================================================

Мои рублёвые банковские реквизиты:

ПОЛУЧАТЕЛЬ: ИНН 7707083893 Ейское ОСБ 1798 Юго-Западного банка СБ РФ
Сч.47422810030449900001, БИК 046015602,
Кор.счёт 30101810600000000602. КПП 230602001.
БАНК ПОЛУЧАТЕЛЯ: Юго-Западный банк Сбербанка России г.Ростов-на-Дону.
Для перечисления во вклад СТОЛЯРОВУ Владимиру Ивановичу.
Счёт 42301810730446704493 в филиале отделения Сбербанка 1798/016

==============================================================================

Номер моего счета Яндекс.Деньги